– Надо было его там оставить, – сказала Мена. – Утянет он нас с собой…
– Пошли, – сказал Сокол. – Мы ещё не выбрались. Пока заливает нижний уровень, нам нужно подняться выше.
Они прошли всего ничего, до следующего колодца по расчётам чародея оставалось полчаса ходу, как вдруг за спинами послышался шум, и вскоре их нагнала вода. Она прибывала довольно быстро. Несмотря на то, что люди поднялись на добрую сажень выше перемычки, им скоро пришлось идти по колено в воде, а всё новые и новые волны нагоняли беглецов, с каждым разом отбирая у сжатого камнем пространства лишнюю пядь. Видимо Сокол ошибся в расчётах и нижний ярус подземелья просто не успевал принять столь мощный поток.
– Все плавать умеют? – спросила Мена.
– Под землёй много не наплаваешь, – ответил Боюн, тычками подгоняя охотника.
Всё же они успели, добрались до лестницы и взобрались по ней без происшествий. Наверху стало легче дышать, да и вообще стало легче. Полумрак теперь казался вполне достаточным, чтобы освещать путь, а неровная поверхность ходов хоть и мешала бежать, была, по крайней мере, сухой.
Гул потока стал тише. Всё-таки болото – не река, имеющая собственную мощь. Оно просто заполняло пустоту и чем выше поднималось, тем слабее становился натиск.
Где-то завыли волки. Их вой метался по подземелью, отскакивал, дробился, достигая ушей сразу со всех сторон. Затем закричали люди, заржали лошади, и Сокол подумал, что если животные погибнут, Эрвела ему выходки не простит. Однако что сделано, то сделано, переигрывать поздно.
В одной из больших пещер они попали в засаду. Кого поджидала здесь ватага – лазутчиков или каких-то воров, им, понятно, не доложили – но что кого-то поджидала определённо. Напали слаженно, разом из проходов, из-за куч какого-то мусора и камней. Человек двадцать или даже больше.
Юноши сообразили раньше других и, поделив направления, сдержали неожиданный натиск, что позволило остальным создать оборонительный круг. Пётр с Тарко и дальше выполняли большую часть работы. Первому помогал опыт и выучка, второму – зачарованный меч. Боюн дрался хуже – не очень у него получалось в плотном строю обороняться. Вот кабы напролом пойти, тут ополченца мало что смогло бы остановить. Сокол, поэтому страховал товарища, когда тот выскакивал по запарке из круга, отбивал нацеленные в бок удары и криком возвращал Боюна обратно. Мена вновь сотворила змейку и держала противника на расстоянии, хотя, скорее всего, их отпугивала не змейка, а её жуткий вид и когтистая медвежья лапа. И только Савелий в сражении не участвовал. Уселся на камни за спинами спутников и словно на обычном привале занялся починкой одежды.
В схватке на время установилось равновесие. Одни не могли взломать оборону, у других не хватало сил для прорыва. А наводнение тем временем добралось и сюда, и приходилось сражаться по щиколотку в воде. Но теперь пути спасения были перекрыты врагом.
– Чего же сами-то они не бегут?! – воскликнул Сокол.
Товарищи ему не ответили, берегли дыхание. Фёдоровские вояки по какой-то причине не обращали внимания на потоп. А вода между тем поднялась до колен и продолжала прибывать, пусть и не так быстро как раньше. Теперь даже расчистив к спасению путь, им потребовалось бы серьёзно постараться, чтобы вовремя успеть к выходу.
Продолжая сражаться, Сокол присмотрелся к пещере внимательней. Она выглядела ещё более дикой, чем прочие. Следы обработки почти не встречались. Неровное отверстие в своде, похоже, много раз осыпалось, нагромождая внизу кучи камней и песка. Из отверстия до самого дна спускались вдоль стен толстые древесные корни. Не по ним ли рассчитывал выбраться враг?
И вот приглядываясь к корням и прикидывая, выдержат ли те вес человека, чародей вдруг увидел, что они шевельнулись. Сперва едва заметно, точно вздрогнули, пробуждаясь, потом в их шевелении появился некий смысл. Корни стали вытягиваться, ветвиться, наконец, отделились от стены и начали приближаться к людям. Нападавшие не могли видеть, как за их спинами вырастала угроза, а защитники были слишком заняты выживанием.
Первой жертвой корней стал один из раненых, что незадолго до того вывалился из схватки и присел на каменную кучу передохнуть. Тоненький отросток обвился вокруг его шеи, сдавив горло так, что человек не смог крикнуть. Затем его подхватили корни потолще, опутали и, подняв в воздух, потащили к стене. Потери бойца соратники не заметили.
– Вутуй! – догадался Сокол.
Он произнёс это имя вслух, но никто кроме Тарко не обратил на возглас внимания. А юноша бросил взгляд поверх вражеских голов и побледнел. Такой союзник он до тех пор союзник пока враги не кончатся.
Задние ряды ватаги начали быстро редеть. Корни будто вошли во вкус, распробовав первую жертву. Они выхватывали бойцов одного за другим, пока, кто-то из них не заметил опасность чуть раньше, чем глотку сдавило в смертельных тисках. Пещеру наполнил пронзительный крик. Враги, сообразив, что к чему, вовсе не разбежались, но разделились. Часть ватаги развернулась и принялась рубить корни, остальные продолжали наседать на отряд чародея.
– Назад! – крикнул Сокол.
Его товарищи отступили, примкнув спинами к Савелию. Тот из-за поднимающейся воды уже стоял на ногах, но продолжал чинить шубу, пренебрегая корнями точно так же, как до этого не обращал внимания на людей.
Враги кончились довольно быстро. Последние из них бросили сражаться с людьми и навалились на ожившие корни, но сопротивление оказалось бесплодным. Несколько отсечённых корней плавали в чёрной воде без движения, а вражеские бойцы все как один повисли на стенах, связанные путами по рукам и ногам, словно мухи в огромной паутине. Некоторые из них ещё дышали, даже пытались вырваться. Но тут Вутуй стал стягивать петли.
Хрустели кости, лопалась кожа и на кучку уцелевших людей полилась кровь. Странно, но никого из них дух корней так и не тронул.
– Сдаётся, мы ему не по вкусу, – сказала Мена.
– Ерунда, – отмахнулся Боюн. – Для Вутуя люди, что для нас муравьи. Кто там их разбирает, когда сапогом топчет, какие из них рыжие, какие – чёрные? Нет, тут вмешалось что-то.
– Оберег, – догадался Тарко. – Я же пожертвовал бабушкиным оберегом. Значит не напрасно! Не только тогда откупился, но и теперь помощь получил.
– Мощный у тебя заступник, Тарко, – признал Сокол.
– Спешить надо, – напомнил Боюн. – Вода-то не знает, кто тут кого охраняет.
Подниматься по корням после эдакой жути они не решились, а, подхватив Савелия под руки, поспешили к тому колодцу, через который попалю сюда. Вновь пришлось брести по пояс в воде, стараясь опередить наводнение. Но в конце пути им повезло. Верёвка оказалась на месте, а наклон позволял упираться ногами, помогая подъёму. Правда, с Савелием опять пришлось повозиться, и хотя люди предельно вымотались, долгожданный конец приключений всем придал сил.
Шатаясь от усталости, они побрели к старой стоянке. Давно погасший костёр уже занесло случайным весенним снежком, и возобновлять его никто не спешил. Они просто стояли вокруг кострища и наслаждались дневным светом, голубым небом и свежим ветерком.
Неожиданно из дыры выбрался волк, затем ещё один и ещё. Огромные звери не обращали внимания на людей, лишь отряхивались от воды и налипшей в колодце грязи, а потом озирались вокруг, будто бы постигая мир, наполненный солнечным светом. Седьмым и последним выбрался зверь, в котором Сокол узнал того волка, что в самом начале вылазки встретился им под землёй. Этот посмотрел на людей неодобрительно, однако и он войны сейчас явно не жаждал. Похоже, он был вожаком, и его решения ожидала вся стая. Решение скоро последовало – вожак выбрал сторону противоположную стоянке людей. Он фыркнул, и семеро волков побежали лёгкой трусцой к рощице, за которой, как помнил Сокол, обитали вурды. По крайней мере, именно туда один из них потащил некогда Савелия.
Спустя некоторое время из дыры плеснул султанчик воды. Чёрное пятно расползлось по белому снегу. Но вода сразу же откатилась обратно, пятно стало быстро светлеть и скоро всё успокоилось.
– Даже если Фёдор выберется, ему придётся подыскать для ватаги другое убежище, – подумал вслух чародей. – Вряд ли овды оставили ему ещё какой-нибудь брошенный городок, а соседние князья такому гостю совсем не обрадуются.
– Есть такие, что и обрадуются, – возразил Пётр. – Откуда он, по-твоему, помощь получал? И московский говор в их ставке многие слышали.
Сокол пожал плечами. Это была уже не его забота. На что он, во всяком случае, наделся.
Весна, которая давно уже вроде бы наступила, только теперь принялась хозяйничать всерьёз. Лёд потемнел, а скоро начал крошиться. Болотные газы словно очнулись и стали прорываться наружу. Возможно, и затопление города способствовало оживлению болота. Всё-таки бурление вышло нешуточное – такое уймище воды сдвинулось с места.
